Читать фрагмент романа на сайте журнала "Новый мир"
В анонсе номера:
В своем новом романе Вишневецкий не только переносит время действия в 1835 год, но и сам как бы переселяется в те времена, пополнив ряды тогдашних мастеров русской романтической и фантастической повести – Одоевского, Павлова, Погодина, Вельтмана и др. В романе этом есть все, что предполагает старинный жанр русской романтической повести: роковые тайны рода, живые полнокровные герои рядом с нежитью, видения и пророческие сны; картины цветущей, светом исходящей культуры Рима, Флоренции, Болоньи, которой любуется русская артистическая публика, осваивающая тогдашнюю Европу, и сумрачного, глухого русского поместья с его темным и, как выясняет финал, провидческим прошлым; и так далее, и так далее. Единственное, что потребуется здесь от читателя, это особая сосредоточенность на тексте, почти утраченная нами в нашу теле- и видео- эпоху.
Если бы эта история была написана сразу, то содержание ее можно было бы отнести на поветрия времени. Но меньше всего здесь каких-либо поветрий.
Каждые 22 года князь Эспер Лысогорский появляется на повороте на Навьино. Он одет по моде, которую легко отыскать в приложениях к московским журналам середины 1830-х. В руках Эспера трость с набалдашником из переплетенных змей, увенчанных крылышками, на нем широкополая шляпа блином не по погоде и климату, под мышкой свернутый трубой плед. Он обращается к проезжающим мимо на несколько церемонном и искусственном, на нынешний вкус, наречии, на котором уже не говорят даже на сценах столичных театров, и спрашивает, много ли еще верст до Навьина. Но поворот давно ведет в никуда...
Вишневецкий Игорь Георгиевич - поэт, прозаик, кинорежиссёр, историк литературы и музыки. Родился в 1964 году в Ростове-на-Дону. Предки по отцовской линии — обедневшая шляхта и казаки — жили в Донском крае несколько столетий; предки по материнской — поместное и служилое дворянство (и купечество) из Орловщины и Поволжья. Окончил филологический факультет Московского государственного университета (1986), защитил диссертацию в Браунском университете, США (1995). Автор книг стихов и прозы, исследовательских монографий по музыке и литературе, кинорежиссёр. Повесть «Ленинград» удостоена премий журнала «Новый мир» за лучшую прозу 2010-го года и НОС (Новая словесность) за 2011-й год. Фильм по повести награждён премией «Белый слон» Гильдии киноведов и кинокритиков России (2014) и гран-при и призом за лучший сценарий на кинофестивале в Ейске (2015). Живёт в Питтсбурге.
Список публикаций автора в литературно-художественных журналах.
В анонсе номера:
В своем новом романе Вишневецкий не только переносит время действия в 1835 год, но и сам как бы переселяется в те времена, пополнив ряды тогдашних мастеров русской романтической и фантастической повести – Одоевского, Павлова, Погодина, Вельтмана и др. В романе этом есть все, что предполагает старинный жанр русской романтической повести: роковые тайны рода, живые полнокровные герои рядом с нежитью, видения и пророческие сны; картины цветущей, светом исходящей культуры Рима, Флоренции, Болоньи, которой любуется русская артистическая публика, осваивающая тогдашнюю Европу, и сумрачного, глухого русского поместья с его темным и, как выясняет финал, провидческим прошлым; и так далее, и так далее. Единственное, что потребуется здесь от читателя, это особая сосредоточенность на тексте, почти утраченная нами в нашу теле- и видео- эпоху.
Если бы эта история была написана сразу, то содержание ее можно было бы отнести на поветрия времени. Но меньше всего здесь каких-либо поветрий.
Каждые 22 года князь Эспер Лысогорский появляется на повороте на Навьино. Он одет по моде, которую легко отыскать в приложениях к московским журналам середины 1830-х. В руках Эспера трость с набалдашником из переплетенных змей, увенчанных крылышками, на нем широкополая шляпа блином не по погоде и климату, под мышкой свернутый трубой плед. Он обращается к проезжающим мимо на несколько церемонном и искусственном, на нынешний вкус, наречии, на котором уже не говорят даже на сценах столичных театров, и спрашивает, много ли еще верст до Навьина. Но поворот давно ведет в никуда...
Рецензия:
«Повесть из 1835 года» начинается и почти до самого конца продолжается как роман-стилизация (стилизаторское мастерство Вишневецкого хочется, без всяких дотошных сверок, объявить уникальным для сегодняшней русскоязычной прозы), а завершается как роман исторический. Формально «Неизбирательное сродство», с его мотивом ожившего мертвеца или искусственного возвращения к жизни, стилизовано под фантасмагорическую повесть позднего романтизма (так что кивок в сторону Гете выглядит не особо удачным ходом). В тот зазор между автором «физическим» и автором-письмом, зазор, который остается всегда, даже если стилизатор стремится уподобиться копиисту, нужный, чтобы две модели смогли «встретиться взглядами», Игорь Вишневецкий закачивает свои смыслы. Смысл, метафорой которого взято фантастическое допущение, – бесконечное вместо вечного. Об этом роман, имеющий в основании своем метафору...
Об авторе:«Повесть из 1835 года» начинается и почти до самого конца продолжается как роман-стилизация (стилизаторское мастерство Вишневецкого хочется, без всяких дотошных сверок, объявить уникальным для сегодняшней русскоязычной прозы), а завершается как роман исторический. Формально «Неизбирательное сродство», с его мотивом ожившего мертвеца или искусственного возвращения к жизни, стилизовано под фантасмагорическую повесть позднего романтизма (так что кивок в сторону Гете выглядит не особо удачным ходом). В тот зазор между автором «физическим» и автором-письмом, зазор, который остается всегда, даже если стилизатор стремится уподобиться копиисту, нужный, чтобы две модели смогли «встретиться взглядами», Игорь Вишневецкий закачивает свои смыслы. Смысл, метафорой которого взято фантастическое допущение, – бесконечное вместо вечного. Об этом роман, имеющий в основании своем метафору...
фото с сайта |
Список публикаций автора в литературно-художественных журналах.
Спрашивайте в библиотеках!
Комментарии
Отправить комментарий