Проханов А. Востоковед : роман // Наш современник. - 2016.- № 9. - С. 3-67.
Читать: на сайте журнала.
Читать: на сайте журнала.
Цитата:
Они выехали на передовую, где скопилось подразделение, названное Зольде батальоном. Сотня разношёрстных боевиков, вооружённых ручными пулемётами, автоматами и гранатомётами, — кто сидел, кто лежал на склоне, откуда не видна была кромка соседнего холма, на котором закрепился противник. Командир батальона, увидев Зольде, вскочил, и по-военному отдал честь. Он был немолод, с крепким, коричневым от солнца лицом, орлиным носом и осторожными, чуть раскосыми глазами, которые наделяли его боковым зрением. Он был в камуфляже, опоясан капроновым ремнем, на котором была кобура с пистолетом. На тонком ремешке на груди висел полевой бинокль. У него были мягкие, упругие движения охотника, привыкшего пробираться, затаиваться, терпеливо ждать, наносить удар из-под земли, из потаённой рытвины, из ночной темноты. Что и позволило ему, находясь в военном пекле, под ударами артиллерии и авиации, дожить до седых волос, которые картинно кудрявились из-под пятнистого картуза.
Автор:
Они выехали на передовую, где скопилось подразделение, названное Зольде батальоном. Сотня разношёрстных боевиков, вооружённых ручными пулемётами, автоматами и гранатомётами, — кто сидел, кто лежал на склоне, откуда не видна была кромка соседнего холма, на котором закрепился противник. Командир батальона, увидев Зольде, вскочил, и по-военному отдал честь. Он был немолод, с крепким, коричневым от солнца лицом, орлиным носом и осторожными, чуть раскосыми глазами, которые наделяли его боковым зрением. Он был в камуфляже, опоясан капроновым ремнем, на котором была кобура с пистолетом. На тонком ремешке на груди висел полевой бинокль. У него были мягкие, упругие движения охотника, привыкшего пробираться, затаиваться, терпеливо ждать, наносить удар из-под земли, из потаённой рытвины, из ночной темноты. Что и позволило ему, находясь в военном пекле, под ударами артиллерии и авиации, дожить до седых волос, которые картинно кудрявились из-под пятнистого картуза.
Автор:
За последние 10 лет я объездил большинство стран Ближнего Востока: Ливию, Ливан, Ирак, Иран, Палестину, Сектор Газа, Турцию, Катар. Именно в этих странах сегодня завертелась кровавая карусель. А когда наши самолеты полетели бомбардировать ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России), когда наш пассажирский самолет был взорван над Синаем, возник замысел нового романа. В него я вложил весь свой личный опыт. В книге есть все: описание моих встреч с бойцами «Хесбалла», которые сражались в южном Ливане и истребляли израильские танки. Там описываются египетские события, где к власти пришли братья-мусульмане, рассчитывающие на исламский ренессанс. Рассказываю о Секторе Газа, который попал в израильскую блокаду. Туда я прополз по подземному туннелю в обход приграничных постов. Бывал я и на сирийских фронтах. Во время боев мы прорвались в опасный район, чудом вырвались из-под снайперского огня. Мы были так счастливы, что поменялись нательными православными крестиками с молоденьким сирийским бойцом. Теперь я молюсь за этого мальчика, прошу бога, чтобы он уцелел, чтобы его миновали пули.
Этот роман о русском человеке, который понимает, что идет на гибель, но не останавливается.
Этот роман о русском человеке, который понимает, что идет на гибель, но не останавливается.
Рецензии:
Книга "Востоковед" относится к разряду тех, которые стоит прочитать. Приятно окунуться в "золотое время", где обитают счастливые люди со своими мелочными и пустяковыми, но кажущимися им огромными неурядицами. Встречающиеся истории, аргументы и факты достаточно убедительны, а рассуждения вынуждают задуматься и увлекают. Замечательно то, что параллельно с сюжетом встречаются ноты сатиры, которые сгущают изображение порой даже до нелепости, и доводят образ до крайности. Зачаровывает внутренний конфликт героя, он стал настоящим борцом и главная победа для него - победа над собой. Что ни говори, а все-таки есть некая изюминка, которая выделяет данный masterpiece среди множества подобного рода и жанра. Обильное количество метафор, которые повсеместно использованы в тексте, сделали сюжет живым и сочным. На протяжении всего романа нет ни одного лишнего образа, ни одной лишней детали, ни одной лишней мелочи, ни одного лишнего слова. Развязка к удивлению оказалась неожиданной и оставила приятные ощущения в душе. Место событий настолько детально и красочно описано, что у читающего невольно возникает эффект присутствия. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью.
Я достаточно уважительно отношусь к автору за его гражданскую позицию, но последний его роман воспринимается откровенно конъюнктурным: простой линейный сюжет, малоубедительный главный герой и много... много слов из лексикона последних новостей – ИГИЛ, Сирия, Алеппо, Хомс, лайнер над Синаем, бомбардировщик над Сирией… Чтобы как-то украсить наспех написанную книгу и вытянуть простенький сюжет, автор прибегает к обилию лирических «красивостей» типа воспоминаний о подмосковном снеге или перламутровом отливе на крыле сойки, которые не всегда органично вписываются в ход сюжета. Такие отступления были бы к месту в жизнеописании какого-нибудь Робинзона, от скуки изучающего каждую крупицу окружающего мира.
Я достаточно уважительно отношусь к автору за его гражданскую позицию, но последний его роман воспринимается откровенно конъюнктурным: простой линейный сюжет, малоубедительный главный герой и много... много слов из лексикона последних новостей – ИГИЛ, Сирия, Алеппо, Хомс, лайнер над Синаем, бомбардировщик над Сирией… Чтобы как-то украсить наспех написанную книгу и вытянуть простенький сюжет, автор прибегает к обилию лирических «красивостей» типа воспоминаний о подмосковном снеге или перламутровом отливе на крыле сойки, которые не всегда органично вписываются в ход сюжета. Такие отступления были бы к месту в жизнеописании какого-нибудь Робинзона, от скуки изучающего каждую крупицу окружающего мира.
Динамичная, мускулистая проза предстаёт здесь в оптимальном соотношении с фирменной прохановской описательностью. Здесь форма и содержание оказались в гармоничной связи. Яркие орнаментальные краски Востока, клокочущий ураган кровопролитных конфликтов, бунтов, митингов и демонстраций, напряжённое биение пульса геополитических раскладов – всё это оказалось для писателя настолько родственной и естественной средой, что язык не поворачивается упрекать автора в публицистичности: перед нами не публицистика, а сама наша жизнь, которой мы сегодня живём и дышим.
Роман читается в стремительном темпе, и хотя стиль Проханова-прозаика для киносценария слишком выразителен, невольно рождается мысль: на этой основе можно снять настоящий русский блокбастер. Выигрышная фактура: мусульманские кварталы западноевропейских мегаполисов, восточные базары и бани, суперсовременные отели и выжженные пустыни, боевые действия, теракты и казни, стрельба и взрывы, московские кабинеты и среднерусские заснеженные пейзажи, возникающие в сознании героя, – тут есть где развернуться кинематографическому таланту и постановщика, и оператора, и художника, и каскадёра. Вообще немного странно, что на экспрессивную прозу Проханова наши режиссёры не обращают должного внимания. Впрочем, это дело вполне поправимое.
Когда читаешь такие книги, ближе к концу возникает тревога: а вытянет ли автор финал, не скомкает ли развязку? К счастью, здесь опасения оказались излишними: и на выдохе писатель рисует впечатляющие сцены, находит сильнейшие ходы и непредсказуемые повороты сюжета. И даже для читателя, привыкшего к страстям и ужасам современной документалистики, рассказанная история становится откровением, вызывает эмоциональный взрыв, трогает, простите уж за высокопарность, душу. А потому неудивительно, что итогом чтения стало то, что обозначается немного подзабытым в приложении к современной литературе словом: катарсис.
Роман читается в стремительном темпе, и хотя стиль Проханова-прозаика для киносценария слишком выразителен, невольно рождается мысль: на этой основе можно снять настоящий русский блокбастер. Выигрышная фактура: мусульманские кварталы западноевропейских мегаполисов, восточные базары и бани, суперсовременные отели и выжженные пустыни, боевые действия, теракты и казни, стрельба и взрывы, московские кабинеты и среднерусские заснеженные пейзажи, возникающие в сознании героя, – тут есть где развернуться кинематографическому таланту и постановщика, и оператора, и художника, и каскадёра. Вообще немного странно, что на экспрессивную прозу Проханова наши режиссёры не обращают должного внимания. Впрочем, это дело вполне поправимое.
Когда читаешь такие книги, ближе к концу возникает тревога: а вытянет ли автор финал, не скомкает ли развязку? К счастью, здесь опасения оказались излишними: и на выдохе писатель рисует впечатляющие сцены, находит сильнейшие ходы и непредсказуемые повороты сюжета. И даже для читателя, привыкшего к страстям и ужасам современной документалистики, рассказанная история становится откровением, вызывает эмоциональный взрыв, трогает, простите уж за высокопарность, душу. А потому неудивительно, что итогом чтения стало то, что обозначается немного подзабытым в приложении к современной литературе словом: катарсис.
Александр Проханов впервые в эфире Радио "Комсомольская правда" представил свой новый роман "Востоковед":
Проханов Александр Андреевич родился в 1938 году в Тбилиси. Окончил Москов ский авиационный институт. Автор многих книг прозы и публицистики, романов "Чеченский блюз", "Красно коричневый", "Идущие в ночи", "Господин Гексоген", "Крейсерова соната", "Человек звезды", “Время золотое”, “Убийство городов”,
“Губернатор”. Живет в Москве
Об авторе:
Проханов А. Востоковед : роман. - М.:Центрполиграф, 2016. - 286 с.
В новом романе Александра Проханова — кровавая карусель на Ближнем Востоке: боевые организации террористов, тайная война в Ливийской пустыне, взорванные мечети Ирака, падающие самолеты. Русский разведчик «набрасывает намордник» на этот ревущий ад, чтобы мир не погиб...
Комментарии
Отправить комментарий