В анонсе номера:
Завязка: Россия, Петербург, самый конец XIX века – века абсолютно европейского, «рационалистического»; в биохимической лаборатории, где ведущие ученые Петербурга исследуют природу чумы, появляется гость, некий иностранец, который представляется специалистом как раз по чуме. В частности, он сообщает, что его занимает феномен «трансмутации». Что вы имеете в виду, настороженно спрашивает русский профессор коллегу и слышит странный ответ: «моровых дев», то есть оживших мертвецов, разносящих заразу чумы. Потрясенный профессор задает последний вопрос: ну хорошо, допустим, вы нашли такую вот «моровую деву», и что вы с ней собираетесь делать? – «Я умею превращать моровых баб в ромовых баб» – был ответ. Ответ немыслимый в стенах того заведения, в которых состоялся этот разговор, но следующая глава, переносящая читателя в Германию на 20 лет назад, заставляет по-другому отнестись к словам странного гостя.
Завязка: Россия, Петербург, самый конец XIX века – века абсолютно европейского, «рационалистического»; в биохимической лаборатории, где ведущие ученые Петербурга исследуют природу чумы, появляется гость, некий иностранец, который представляется специалистом как раз по чуме. В частности, он сообщает, что его занимает феномен «трансмутации». Что вы имеете в виду, настороженно спрашивает русский профессор коллегу и слышит странный ответ: «моровых дев», то есть оживших мертвецов, разносящих заразу чумы. Потрясенный профессор задает последний вопрос: ну хорошо, допустим, вы нашли такую вот «моровую деву», и что вы с ней собираетесь делать? – «Я умею превращать моровых баб в ромовых баб» – был ответ. Ответ немыслимый в стенах того заведения, в которых состоялся этот разговор, но следующая глава, переносящая читателя в Германию на 20 лет назад, заставляет по-другому отнестись к словам странного гостя.
В следующем номере журнал завершает публикацию историко-фантасмагорического повествования про целителя, способного вступать в борьбу с инфернальными тварями, персонифицирующими источники болезней, в частности – чуму. Действие романа, начинавшегося в Европе, а потом на Ближнем Востоке, в публикуемых главах почти целиком переносится в Россию на исходе XIX века.
Анонс журнала "Новый мир"
Вести о необычайной популярности в российском обществе мифов о сверхъестественных причинах чумы скоро докатились и до Европы. К тому времени в европейских государствах чума уже воспринималась как экзотическая болезнь, вызывавшая ассоциации в первую очередь с темным средневековьем и азиатским неряшеством. Самый образ тощей моровой девы, запугивающей целые деревни дюжих бородатых, обутых в лапти мужиков, не мог вызвать у обычного европейца ничего, кроме изумленного смеха. Пожимали плечами и европейские медики.
Однако нашлись люди, которые встретили новости из зачумленной России с особенным интересом. В том, что большинству казалось суеверием, они увидели подтверждение собственной правоты.
Рецензия:
Первая часть романа «Ромовая баба», автор которого пожелал укрыться под псевдонимом Федор Грот, заставляет вспомнить фантасмагории Гофмана и Гауфа, и этот оммаж немецким романтикам столь же неслучаен, как неслучаен псевдоним, напоминающий о русифицированных именах немцев в Российской империи. «Ромовая баба» – не сказка для взрослых, хотя к магическому реализму ее, несомненно, отнесут, не притча, а пространная метафора, довольно-таки сухое послание в орнаментированной шкатулке, отпирает которую ключ специализации «Федора Грота» – экономическая история Германии XIX века.
Об авторе:
Федор Грот — псевдоним российского ученого, кандидата исторических наук, специалиста по экономической истории Германии XIX века. Автор живет и работает в Москве.
Спрашивайте в библиотеках!
Комментарии
Отправить комментарий