Читать в Журнальном зале
Из вступления к роману:
Зимой 2019 года лабораторией археологии СПбГУ проводились плановые реставрационные работы в Меншиковском дворце в Петербурге. В какой-то день рабочие вскрыли полы в Наугольных палатах - и онемели от неожиданности. В завалах обычного строительного мусора оказались настоящие сокровища - несколько тысяч документов разных эпох...
Перед вами подлинные воспоминания петербургского обывателя середины восемнадцатого - начала девятнадцатого века. Восемнадцатый век оставил нам много прекрасно сохранившихся официальных документов, но, к сожалению, частных писем, записок, мемуаров среди них почти нет, видимо, в архивы они тогда не попадали. Толстая тетрадь, найденная под полом Наугольных палат, исписанная тонким, «готическим», «немецким», как говорили в те времена, почерком, представляет собой редкое исключение. В этих воспоминаниях рассказчик не только повествует о собственной повседневной жизни петербуржца того времени, но и о знаменитых современниках, с которыми он был тесно связан. И прежде всего о жизни Николая Александровича Львова, близкого автору человека — нашего, почти забытого русского Леонардо.
Перед вами подлинные воспоминания петербургского обывателя середины восемнадцатого - начала девятнадцатого века. Восемнадцатый век оставил нам много прекрасно сохранившихся официальных документов, но, к сожалению, частных писем, записок, мемуаров среди них почти нет, видимо, в архивы они тогда не попадали. Толстая тетрадь, найденная под полом Наугольных палат, исписанная тонким, «готическим», «немецким», как говорили в те времена, почерком, представляет собой редкое исключение. В этих воспоминаниях рассказчик не только повествует о собственной повседневной жизни петербуржца того времени, но и о знаменитых современниках, с которыми он был тесно связан. И прежде всего о жизни Николая Александровича Львова, близкого автору человека — нашего, почти забытого русского Леонардо.
 |
| Фото с сайта |
Как архитектор Львов известен своими постройками в Петербурге и окрестностях; как автор соборов - Борисоглебского в Торжке (1785-96) и святого Иосифа в Могилёве (сооруженного в память встречи Екатерины II с императором Иосифом II), усадебных комплексов в Тверской, Новгородской и Московской губерниях.
На сайте Академик
Цитата:
Поварня в доме Соймоновых была, по моим представлениям, огромной. В доме у Львовых все было просто: и поварня небольшая, честно говоря, даже тесноватая, и посуда для приготовления пищи довольно неказистая, и котлы не отличались разнообразием. А здесь прежде всего меня поразила прекрасная металлическая плита, вымытая и отполированная. Я был просто потрясен: такой красоты я в жизни не видел! Все вокруг блистало чистотой. От дяди Ганса я впервые услышал слово «кухня», которое навсегда сменило в моем словаре «поварню»...
Я тут же получил необходимые сведения по поводу вкусов нашего хозяина. Любой суп на его обеденном столе должен был непременно сочетаться с пирожками и кулебяками — это для меня было не страшно, я наловчился искусно выпекать их в Черенчицах. Еще в Тобольске, в раннем детстве, в доме отца-губернатора полюбил Юрий Федорович немецкую кухню, изготовлением блюд которой так славились в те годы мой дед и оба его сына. Ну, а более всего наш хозяин обожал знаменитый немецкий пирог баум- кухен. Для тех немногих, кто не знаком с этой выпечкой, вкратце объясню. Это особый вид пирога или торта, кому как нравится его называть, когда специальный деревянный валик обмакивается в жидкое сдобное тесто, подрумянивается на огне и снова обмакивается в тесто... И так несколько раз. Именно потому торт этот на разрезе напоминает срез дерева, отсюда и его название — «баум», что значит по-немецки «дерево». Вот с этого пирога и началась моя петербургская школа кондитера. Теперь, когда у меня знаменитый в Петербурге ресторан, где помимо немецкой выпечки в изобилии есть и французская, и итальянская, и греческая, и русская, я с улыбкой вспоминаю свои первые шаги на этом поприще...
Отзывы:
Это воспоминания петербургского повара и кондитера XVII-XVIII вв. – Карла Францевича Кальба. Существовал ли такой человек в самом деле и нет, сказать сложно, но роман предваряет вступление, рассказывающее о подлинности текста. Впрочем, рассказывает главный герой в своих записях о реальном человеке – Николае Львове. Этого выдающегося архитектора и правда называли русским Леонардо, так что название романа («Торт немецкий — баумкухен, или В тени Леонардо») вполне понятное. История Санкт-Петербурга в тексте Сергеевой перемешивается с историей искренней дружбы, и читатель погружается в атмосферу прошлого не хуже, чем при чтении художественных книг эпохи Русского Просвещения.
Об авторе:
Татьяна Александровна Сергеева родилась в Уссурийске в 1943 году, по первой специальности врач, работала врачом «Скорой помощи», врачом сборной СССР по спортивной гимнастике. Окончила факультет кинодраматургии ВГИК по специальности «кинодраматург, литератур- ный работник телевидения». Работала старшим редактором литературно-драматической редакции Хабаровского краевого телевидения. Член Союза журналистов. Печаталась в периодических изданиях Дальнего Востока. Повесть «Вольные упражнения» (изд. «Компас Гид», 2018) отмечена литературной премией «Заветная мечта» как «лучшее произведение для детей и подростков, об их отношениях с миром взрослых».
На сайте "Журнальный мир"
На сайте "Библиотеки Находки"
Комментарии
Отправить комментарий