К основному контенту

Сообщения

Сообщения за октябрь, 2013

Юрий Пахомов. Гражданин мира

Пахомов Ю. Гражданин мира : повесть // Москва.- 2013. - № 9. Читать на сайте журнала Цитата : Да, я забыл представиться: Пьер Симон, художник, писатель, журналист. В той, прежней жизни, которая теперь мне самому кажется выдуманной, меня звали Петр Семенов. Я ― парижанин, более тридцати лет живу в студии на рю Лафайет. Мне круто за пятьдесят, но редко кто дает больше сорока пяти, рост метр восемьдесят пять, блондин спортивного сложения. И то, что я слегка прихрамываю, ― следствие огнестрельного ранения, ― по утверждению одной итальянки, придает мне особый шарм. Я довольно состоятелен, к тому же неплохо зарабатываю, пишу для газет и журналов очерки, эссе, оформляю книги, рисую карикатуры, иллюстрации к комиксам. А недавно в одной из престижных галерей в Париже состоялась выставка моей графики. Я здоров, лишь изредка пользуюсь услугами стоматолога, единственное, что беспокоит, ― бессонница. В Лидо-ди-Езоло я борюсь с ней испытанным способом: душными вечерами сливаюсь с толпой, фла

Вячеслав Запольских. Любовь к ошибкам

Запольских В. Любовь к ошибкам : повесть // Нева. - 2013. - № 6 Читать в "Журнальном зале" Цитата: Прошлое не исчезает, бесконечно застывая на месте своего совершения. Слой за слоем накладываются на первоначальную грунтовку, я уж не говорю, что был какой-то холст, вообще предвечный фундамент. Вариант поверх варианта, новый мастер густо замалевывает убогость предшественника, поверх Николы с двуперстным знамением кладут на кипарис синодально утвержденную щепоть. Эманирует время из сильвинитовых толщ высохшего палеозойского моря под Соликамском. Сквозь нас прорастают рыхлые деревья гингко, проскакивают сквозь ощеренные копья зеленых пермских заборов устремленные на Чердынь ногайские всадники. Фантасты с их машиной времени совершенно справедливо указывают на возможность путешествия в прошлое: оно было, значит, оно есть. А в будущее путешествовать невозможно, потому что оно еще не свершилось. Откуда б ему и взяться-то — из “сегодня”? Но это “сегодня” способно то

Виктор Славянин. Девяносто третий год...

Славянин В. Девяносто третий год  : повесть // Москва. - 2013. - № 6. Читать на сайте журнала Цитата: Лагерную колючку вместе со столбами у Транссиба вырвали из земли и перевезли в Усть-Башлык. Добавили к ней еще несколько километров, отхватив от тайги огромный кусок. Разбили околюченное пространство на две равные половины. В начале 46-го в новый Усть-Башлык прибыл первый полновесный эшелон с мужиками, женщинами и детьми. Мужиков определили в правую часть зоны, женщин с детьми — в левую. Поначалу прятались от морозов в палатках. По весне мужиков стали гонять в тайгу валить лес. Три дня — в тайге, три дня — в зоне. Пока мужская часть работала в зоне, бабы на лесоповале рубили сучья и, организовавшись в бурлацкий цуг, выволакивали на себе бревна. Поставили бараки... Валили лес, грузили на платформы... И потянулись за колючей проволокой однообразные дни, тоскливо-тягучая житуха с одной пронизывавшей всех мыслью: скорее бы день до вечера. Рецензии: Основная тема его повести –

Николай Климонтович. Парадокс о европейце

Климонтович Н. Парадокс о европейце : роман // Октябрь. - 2013. - № 8, 11. Читать в "Журнальном зале": начало , окончание . В анонсе номера: В самом деле парадоксальное совмещение белых теннисных брюк и камеры Лубянки. Николай Климонтович устраивает встречу энциклопедически образованного врача, родившегося в Италии, практиковавшего в Америке, с советским следователем. Их просветительские беседы о вторичности ленинской мысли похожи на ритуал, от века связующий в России интеллигенцию и власть. Но центр романа не здесь, не в поединке системы с личностью, а далеко за пределами камеры: в океане, в Нью-Йорке, в католической школе, в обществе вольнодумных девиц, в степном лагере польских повстанцев, в московском доме молодоженов, в рукописном словарике заковыристых русских слов, изъятом при аресте… Путешествие в предреволюционную молодость – вот центр собирания и личности героя, и романа о нем. Во времена, когда вольнодумство состязалось в пышности с «кастильскими розами».